Я – безродная душа по кличке Нет.
Третий пеон – размер традиционно балалаечный («вдоль по улице метелица метет»), но допустим, высокого штиля замысел не требует, внушительной интонации – тоже. Однако уже во второй строке автора пробивает на бардовщину. Даже почти на блатняк, если не считать этой клички Нет, типичной подгитарной бессмыслицы, принимаемой за поэтизм. Хорошо, хорошо, не будем вообще разбирать это как стихи: вопрос остается. С чего бы невинно убитому ребенку называть себя безродным носителем клички? «Ночью я родился под забором, урки окрестили меня Вором» – манера совсем иного лиргероя. Который мало того что успел немало хлебнуть, но и сам насовершал неприглядного. Сравним блейковского «Черного мальчика», который говорит, что он черный, но душа его бела – год был 1789, политкорректности не было, и то, в схожей ситуации беря на себя вольность говорить от имени кого-то (условно) бессловесного, Блейк не скатывает лиргероя в самоуничижение. Он признаёт свою обделенность, да, но при этом воздает себе должное по справедливости. Здесь же анонимный автор заставил убитого ребенка комплексовать.
Я – колючий холодок в душе врача.
Узелок, людьми разрубленный сплеча.
Сплеча? Превращение аборта в хирургическое харакири лично я бы только приветствовал, но там на самом деле все медленно, внимательно, сначала одну ручку отрежем, потом другую... Тем не менее, при замене «узелок живой, разрубленный сплеча» двустишие было бы вполне сносным. А так получается противопоставление узелка людям. Ну здрасте, и тут «комок клеток».
Пусть же будет вам легко, отец и мать,
Жить, как все, и ничего не понимать.
А вот это уже окончательно превращает агитку в прочойсерскую. На представлении, что «аборты делают все», собственно, держится вся проклятая конструкция. У автора явно вкралось тут христианское желание наставлять заблудших, но вместо этого он благополучно дал детоубийцам общественную санкцию. «Ничего не понимать» – тоже мимо кассы. Делающие аборты как раз слишком много «понимают», воображают себя принимающими трудное ответственное решение – потому что «ребенок должен быть желанным», потому что «распоряжаться своим телом», и прочее токсичное словоблудие.
Все равно я вас люблю сильнее всех,
Даже если вы забыли этот грех.
Слив засчитан. Это уже наглость, в конце концов. Не факт, что абортированные дети, когда б могли, не завывали бы по ночам, не пили кровь родителей и не доводили их до самоубийства. Я бы точно не стал никого прощать. И был бы вправе. А «грех» – смешное слово. Все люди «грешны». Не все – убийцы.
Теперь давайте расслабимся и поржем.
Жуткая, подлая реклама. Реклама, бьющая под дых женщину, у которой не было выхода. Реклама, кричащая: ты лжешь, у тебя был выход, ты должна была родить, надо было плюнуть на свои желания, на свое возможное будущее счастье, какая же ты женщина, если могла отказаться от ребенка ради чего бы то ни было, нормальной женщине ребенок не может помешать, а если он помешал бы тебе, ты - зверь, не человек ты, слышишь, не человек, ты, любая, сделавшая хоть один в жизни аборт!
http://www.atheism.ru/library/Orel_1.phtml
Ржачка в том, что стишок ничего этого не содержит. Он совершенно беззубый и всепрощенческий. Просто прочойсеры настолько боятся за свою изящную хрупкую ложь, что срываются даже на такое. И начинают под видом чего-то несусветно возмутительного выкрикивать весьма справедливые обвинения – всё то, что должны были говорить пролайферы, только спокойнее, жестче и хитрее – так, чтобы не дарить никому роскошь обиды на прямой наезд. Но пока умной агитации не придумано, может, лучший метод – просто перепечатывать вот таких вот возмущенных прочойсеров и молча кивать?
