Индуизм и буддизм соотносятся приблизительно так же, как иудаизм и христианство. «Пришел один такой – и понеслось куда-то вбок». И индусам в конце концов пришлось как-то вписывать Будду в свой миропорядок, чтобы не смущал. Сыном римлянина Пандиры, в том или ином смысле, его объявлять не стали – нет, щедро записали в -надцатые инкарнации кого-то там, но при этом определили на строго хозяйственную должность. Будда, понимаете ли, пришел и основал целую новую религию с практической, и весьма похвальной, целью: прекратить жертвоприношения животных. То есть что он там плел – совершенно неважно, все это была лишь экстравагантная легенда агентурного аватара. Главное – что овцы целы.
Это просто насчет того, откуда взялась мысль. Мысль такая, что христианство в XXI веке – безусловно ценная вещь ровно в той мере, в какой посвящает себя борьбе с абортами. А также (все это мелочи в сравнении) с однополыми браками, «сексуальным воспитанием» в школах и прочими закидонами идеологии “la liberté, c'est снять штаны и бегать”. То, что им для этого в общем-то естественного протеста требуется сверхъестественная мотивировка, и что само это сверхъестественное продолжается во все прочие области жизни, неважно само по себе. Вообще любая религия хотя бы побочно служит способом «объяснить некоторые вещи короче». В чем есть, конечно, свои опасности. Как бы то ни было, христианство, даже столь далеко ходя за обоснованиями, собирает толпу. Верующие христиане – подавляющее большинство среди тех, кому вообще интересно спорить с прочойсерами; верующие христиане – практически 100% тех редких людей, что готовы против «репродуктивных прав» бороться с оружием в руках. Это надо ценить. Но надо и помнить об издержках.
